На сайте Крокин галереи можно посмотреть 3D тур по выставке «Коммунизм и Буддизм»

https://krokingallery.com/page31779575.html

Выставка «Коммунизм и Буддизм» завершилась маленькой костюмированной импровизацией

Название твоей новой выставки «Коммунизм и буддизм». Это очень необычная выставка. Много новых работ сделано на пленэре; пейзажи, композиции, альбомы зарисовок. Это выставка образ, образ чего-то личного сложно сконструированного из обрывков наблюдений. Работа на пленэре, как ты сказал, стала очень многим для тебя. С чем это связано?

​

«Коммунизм и буддизм» название моей новой персональной выставки. Цельность и колорит, натура и философское отношение к жизни, вечно новая и всегда ускользающая красота природы. Для меня естественное возвращение в среду, от которой я, в общем-то, и питаюсь. Работа на пленэре даёт мне новые возможности. Исследуя натуру, я обретаю опыт, который был утрачен. Я даже думаю, что мои работы с элементами декоративизма это не чистая декоративность. Ведь и в них я опираюсь на свои наблюдения сделанные на натуре, что для меня как для художника органично, я её люблю, и не мог себя представить не работающим с натурой. Мне трудно придумывать что-то. Фантазия богата, но для меня натура является более важным основанием для творчества. Конечно, я работаю и с пейзажем. Например, серия речных пейзажей и пейзажей с кинотеатрами «Нева», «Рига», «Полярный» а так же виды из окна моей московской  квартиры. Но больше всего времени уделяю наброскам. Очень часто нахожусь перед выбором. Например, в серии «Пассажиры городского транспорта», я редко изображаю салон автобуса или вагон метро или многофигурные сюжеты со сценами и сценками. С одной стороны, это непросто и долго, с другой же, мне интересен портрет конкретного человека иногда двух. Это я говорю о набросках. Важно и то, что в сериях с обычными людьми, москвичами, я чередую женскую натуру и мужскую, и уже потом делаю композицию, иногда многофигурную. Конечно, мне интересно работать и с историческими личностями, знаменитостями, но это уже работа, понятно, что не с натуры. Мне приходится залезать в Интернет. Я пытаюсь разнообразить  свой «пантеон», чтобы это было интересно и мне и моему зрителю.  Вообще, мне близко всё, что связано с историей 1905 года, какие-то революционные личности, от боевиков до вожаков, таких как Ленин и Крупская, мне также интересны и современные наши руководители. Бывает, что заглядываю в историю других стран, в историю искусства  в том числе. Например, у меня есть портрет Сергея Есенина и актёра Леонида Броневого. 

С Крокин галереей ты сотрудничаешь с конца 90-х.  В 1999 году состоялась твоя персональная выставка «Синяя кошка», так она называлась, представляла версии твоих знаковых серий и имела предсказуемый резонанс, ведь ты нечасто выставлялся в сольном формате.  Ты  бы мог сказать о ней пару слов.

​

Само название «Синяя кошка» мне предложила галерея, сначала, правда был и рабочий вариант «Непридуманное название», но остановились на «Синей кошке», позаимствовав его из названия одной из моих работ. Это был интересный опыт работы в новом для меня формате, в технике акварели, где я сделал серию работ на разные темы. Не всё я придумывал по ходу выставки, что-то было подготовлено у меня заранее. В основном это были темы середины 90-х годов. «Снежный человек», например, «Бабочки», «Мотыльки» и другие работы. Я всё это репрезентировал с помощью галереи.

Двадцать с небольшим лет протянулась пауза в графике твоих выставок. Известно, что ты долго работал дома и создал много удивительного. Всё это вошло в твою вторую выставку в Крокин галерее «Луч Луны». Это своеобразная сублимация всего того, что было тобою сделано за время уединения. Для многих твои работы стали открытием, ведь за двадцать лет тишины, многое изменилось. И вдруг появляешься ты. Что-то поменялось в твоих предпочтениях в искусстве?

​

Действительно, какое-то время я работал в домашних условиях, но выходил на пленэр. Наверное, с 97-го года, я действительно меньше уделял внимания какой-то богемности, посещению молодёжных групповых выставок и прочего. У меня появилось время работать самостоятельно, я этим занимался в полной мере, искал какие-то новые пути и находил их. В том числе в анимализме, где  я вновь открыл для себя насекомых и много наблюдал их. Я тогда чётко разделил мои работы на декоративные и натурные наблюдения за природой, непосредственно работая, скажем, в поле.
Я если и выставлял свои работы то не в Москве, а летом у себя в посёлке «Донские избищи», где проводил свои персональные выставки. Я знал, что меня поддерживает и постоянно выставляет Государственный Центр Современного Искусства, где сохранились мои работы. Но связь была нарушена, и я фактически ни с кем не общался, мог только видеть из прессы, что где-то в 2012-13 году прошла групповая выставка в Третьяковке  «Метаморфозы натюрморта», где была представлена моя работа на тему насекомых из коллекции музея «Царицыно». Но плотного творческого общения, такого, что бы была чуткость в отношениях с полным пониманием и проникновением, можно сказать, не было.
Да, в 2021 состоялась моя очередная персональная выставка в Крокин галерее. «Луч Луны», она так называлась и опять по названию моей акварели, вариации из цикла «Призраки». Я продолжал ловить перемены на кончик карандаша, продолжал быть верным натуре и моему зрителю. 
Кстати сказать, мои наблюдения были не только за миром насекомыми, но и за людьми, что видно из серий «Прохожие и пешеходы» и «Пассажиры городского транспорта». Это по объёму значительно превосходило мои наблюдения за насекомыми и мои же работы в жанре пейзажа, что позволило мне позже перейти к жанру портрета. 

Александр, в конце 80-х ты окончил Московское Художественное Училище «Памяти 1905 года». Начались 90-е, сменилась эпоха, ушла советская реальность. В те годы ты начинаешь выставляться, и становишься одновременно и легендой и тайной; а твои работы полноправно вошли в хрестоматию московского искусства 90-х. Для тебя тот период имеет какое-нибудь значение или это не более чем эпизод из личной биографии?

В 1989 я окончил Московское художественное училище «Памяти 1905 года», куда поступил в 1985 году, в юбилейный для училища год, что совпало с «перестройкой» и новыми веяниями, новой эпохи. Меня захватил водоворот бурной жизни столичной богемы. Эпизод за эпизодом, так складывалась моя биография в молодые годы. Прежняя реальность постепенно ускользала от меня, но сейчас она как будто вновь возвращается, правда уже в новых очертаниях. Пытаюсь восстановить весь свой опыт, вспомнить, чему нас в те годы учили. Училище теперь, кстати сказать, стало Академическим. И я, в свою очередь, от исканий молодости, когда все мы увлекались Авангардом, снова возвращаюсь и перехожу на сторону реалистического искусства.  
Ещё учась в училище, я получил предложение поработать оформителем в Доме Актёра, который, к сожалению, сгорел, и ничего с работой там не вышло. Потом стал оформителем в Доме Кино, где начал свою трудовую деятельность и продолжил её художником реставратором в Центральном Доме Художника на Крымской набережной. И после путча 1991 года думал перебраться в какое-нибудь творческое заведение типа Дома Художника в Новосибирске. Но это мне не удалось, и я стал склоняться к идее о самостоятельном творческом пути, не связанным с реставраторством и оформительством. И это стало мне интересно, хотя и ещё были какие-то стипендии, заказ  из Австрии в Вене, куда я ездил, но это всё ненадолго. В то время я занимался преимущественно графикой, да и живописью тоже. Хотя очень много холстов того времени пропало. 
Уже к началу 90-х я вышел на достаточно большой формат, два на два метра, но и такой формат, как говорится, не удалось удержать в руках. Часть вещей осталось где-то, но не у меня. Это было проблемно, поэтому с графикой было легче. Были заказы из области монументального искусства, что мне удалось воплотить в Вене. Но в силу обстоятельств с монументалистикой мне пришлось остановиться и выйти на меньшие форматы, вплоть до миниатюры. Это материально-технически было намного проще. И в этом жанре, уже в качестве камерного миниатюриста я сделал много набросков и зарисовок. Но, к сожалению, есть такое ощущение, что это не вполне мне подходит. Наверное, по духу. Сейчас я понимаю, что миниатюрист не такой человек как я. Наверное, миниатюристом должна быть какая-нибудь миниатюрная девушка. Поэтому я снова возвращаюсь к станковой живописи, и начинаю работать с большими форматами, что мне больше подходит.
В 90-ые годы мне удалось повидать, конечно, много народа. Большим авторитетами для меня были директора Домов Творчества, в которых я работал. В те годы я увлекался всеми моднейшими течениями и мне, среди прочих, удалось повстречаться даже с Ильёй Кабаковым, с Виктором Пивоваровым, с разными поэтами. Это был очень широкий спектр общения. Но не могу сказать, что я серьёзно относился к этому направлению и никогда не работал в концептуальной манере, хотя с концептуалистами я был близок и общался. Но меня тогда, по моему роду деятельности больше интересовали другие художники, типа Гелия Коржева, Сергея Присекина, например. У меня были возможности познакомиться тогда и с ними. То есть с реалистами.