2024, бумага, графит

Бумага как особый материал, как носитель художественного высказывания стала основой программы акцентированной на произведениях графики.
И если первая выставка проекта «Бумага», состоявшаяся в прошлом году, не имела определённой темы, то нынешняя экспозиция обретает конкретное содержание и закономерное для летнего времени обращение к теме «насекомых».

Основу экспозиции составляют листы графики знаковых художников, творчество которых стало хрестоматией отечественного искусства 90-х – начала нулевых годов. Графика как таковая не раскрывает всей полноты искусства этих художников, но заключает в себе безусловную ценность и особый код доступа к восприятию их искусства, предстаёт неотъемлемой частью единого художественного организма.
Насекомые реальные или вымышленные издревле присутствовали в пространстве именуемом «культурой», присутствовали органично, насыщая её исторические пласты вариативной семантикой и парадоксальной реакцией наблюдателя на поведение неприметного «соседа».
Содержательный план выставки, состоящей из полусотни произведений, сообразован из очень личного восприятия и трактовки заявленной темы. Перед зрителем разворачивается особый мир кровососущих, порхающих и ползающих, запечатлённых в неожиданной версии «Энтомологического атласа».

Искусство Александра Мареева (Лима) сплавляет воедино виртуозное владение графикой и существующее на ментальном уровне нечто парадоксальное, воспроизводящее на поверхности листа отголоски ведомой только автору космогонии. Реальность в понимании автора многопланова, многопланово и пространство его произведений, его ощущение времени. Директория искусства Мареева (Лима) всегда неожиданна, как неожиданно пересечение с «цветущей сложностью» Константина Леонтьева, сопоставляющего общественное развитие, его рождение, расцвет и упадок с явлениями, происходящими в природе, в её организмах.
Безусловно, мотивации Александра далеки от прямых аналогий с философией Леонтьева. Но на уровне интуиции он реализует нечто схожее в необычном для себя формате – в геральдике, оказавшейся смысловой платформой, на которой «цветущая сложность» фантазийных новелл автора становится доминантой его выставки «Незавершённое и бесконечное».

Геральдика Александра подстать растению рождается в естественной среде, которой для автора становится советская реальность, «цветущая» в его сознании во всём своём многообразии и по сей день. Однако вся эта история с квазисоветскими гербами, атрибутами, семантикой и стилистикой выходит за рамки привычного мифотворчества. Искусство Мареева (Лима) имеет иную природу, иную механику появления на свет нежели у «человека играющего». Здесь всё иначе. Это не игра, а неожиданная форма самоидентификации и сопричастности «цветущей сложности» советской реальности, попытка пересобрать «уходящую натуру».
Мареев (Лим) не сочиняет собственной геральдики, он воспроизводит и развивает то, что, по его мнению, осталось незавершённым. Отсюда парадоксальное соединение узнаваемого символа и сгенерированного им нечто нового, позаимствованного из области флоры и фауны, заключающего в себе особое содержание и трактовку.
Пребывая в непрерывном, ничем не ограниченном процессе, Александр Мареев (Лим) скрупулёзно моделирует то, что содержит в себе витальную ценность, что проецирует контуры будущего и сохраняет аромат бесконечного «цветения».

https://3дпанорамы.рф/krokingallery/bumaga/tour.html

Константин Батынков, Александр Джикия, Франциско Инфантэ, Нонна Горюнова, Александр Пономарёв, Александр Мареев (Лим), Алексей Политов, Марина Белова, Владимир Ситников

Искусство на протяжении всей своей истории озадачивало себя двумя принципиальными вопросами, непременными спутниками своего бытия – «что изображать?» и «как?». Рефреном всему этому проходило то, что присутствовало как бы вовне этой проблематики и затрагивало в большей степени профессионалов, напрямую вовлечённых в сердцевину творческого процесса. Именно здесь, на этом уровне приоткрывается существующее по умолчанию — технология искусства как механизм его появления на свет. Это область особых знаний и ощущений — тактильных, световых и прочих; это предельно личное, почти интимное отношение к художественному материалу.
В данном случае речь о бумаге, материале сложном в проявлениях, богатом в вариативности, дорогом в изготовлении и дешёвом, если забыть о вышеперечисленном в безудержном жесте. На бумаге можно рисовать, печатать, резать, рвать, царапать, из неё можно что-нибудь склеить, размять и просто сжечь. Горизонт возможностей бескрайний. «Бумага стерпит всё!» — афоризм-установка, раскрепощающая и снимающая комплексы и фобии, что нередко вызывают более устойчивые к творческому истязанию поверхности.
Именно бумага как особый материал при всём многообразии форм и содержаний акцентирована в серии выставок графики, объектов, коллажа. Она оказывается основанием и пространством особых возможностей в реализации авторского замысла, материей, несущей в своих слоях и массах нечто важное, что создаёт условие и отчасти определяет форму того, что в итоге становится произведением искусства.

Александр Петровичев.